(Из сочинения Путинида из Селигера)
10. В своей любви к Владимиру Анатолий будто бы дошёл до настоящего безумства. Он хотел даже обожествить Владимира и называл себя не иначе, как Адриан, а Владимира — Антиной, чем вскоре наскучил Владимиру, желавшему большего, чем любовь наместника провинции. Несмотря на уговоры Анатолия, он оставил Петрополитанию и отправился в Город, уже тогда мечтая об имени Цезаря и Августа.
11. О причинах, подвигших божественного Бориса оставить власть Владимиру, рассказывают различно. Одни говорят, что Борис подражал Сулле, отказавшему от власти ради частной жизни. Другие утверждают, что божественный Владимир, сделанный Борисом во время разлития желчи после очередной попойки префектом претория, как-то явился к нему с вооружёнными легионерами и потребовал сложения власти ради спасения погибавшей Империи. Есть и такие, кто склонен видеть во всём этом интриги жены Бориса Наины или Бориса Иудея, откупщика. Видя, как шатко положение государства, они надеялись спасти свою власть, передав инсигнии человеку, более молодому и способному к управлению Империей, чем божественный Борис.
12. Как бы то ни было, Владимир достиг давно желаемой им единоличной власти на девятый год правления божественного Бориса, в день, предшествующий январским календам.
На фото: надгробие божественного Владимира. Бронза
13. Начало его правления было блестящим. Народу он увеличил ежегодные выплаты и продолжал увеличивать их каждый год. Разбойников и пиратов, заполонивших Империю в предыдущее царствование, он частью истребил, частью нанял на службу, установив им жалованье и обратив незаконные поборы в законные. Ростовщиков, ненавидимых народом, он одних изгнал, других привёл к покорности, освободив от половины налогов. Так же поступил он со сторонниками божественного Бориса, хотя и обещал ему не делать этого. Войну с кавказскими варварами, брошенную Борисом, он возобновил с большой славой для себя, усмирив восставших и поставив для них царя, признанного союзником Империи. Борьбу партий он прекратил, отменив республику не только на деле, но и по форме, на что Борис не решался. Видя потребность государства в рабах, он позволил завозить их с южных границ, закрыв глаза на происходившие злоупотребления.
14. Олимпийские игры он перенёс из Олимпии в Сочиополь, как говорят, подкупив жрецов. Многие состязания, любимые в Империи, но пришедшие в небрежение, он восстановил и устроил новые, дотоле неслыханные. Из-за Дуная он выписал растиральщиков льда и учредил для них состязания. Запретив поношение цезаря в театрах, он в то же время позволил завести новые зрелища, такие как «Новый портик», о котором мне уже доводилось упоминать.
15. Хотя он и совершал недостойное и раздавал обещания, которые не выполнял, ни всадники, ни народ не обращали на это внимания. Так, обещал он построить дома для всех граждан Империи, не исключая беднейших, но не сделал этого. Ремесло, которое он обещал восстановить, оставлено было в прежнем состоянии. Армию, совершенно распавшуюся, он хоть и улучшил, но не восстановил в полной мере, хотя обещал это сделать. Помимо прочего, обещал он топить врагов в отхожих местах, но от исполнения этого обещания воздержался. Обещал он и многое другое, чего не выполнял в полной мере или не выполнял вовсе, но народ, радуясь увеличению выплат, прощал ему всё.
16. Враги его приписывали все успехи не ему самому, а богатству, стекавшемуся в Город от продажи горючих веществ, цены на которые были, как никогда, высоки.
17. Видя всеобщее обожание, Владимир, я полагаю, повредился в уме. Ведь две половины его правления настолько различны, что некоторые писатели, и среди них некий Фоменко, утверждают, что было два Владимира.
18. Властью своей он стал тяготиться, но, терзаемый страхом и будучи от природы мнительным и склонным всюду подозревать заговоры и покушения, он не находил в себе силы отказаться от неё и сделаться частным человеком. Пугала его и подступающая старость, так что он даже решился довериться врачевателям, которые наполнили его дряблую кожу жиром молодого барашка.
19. Сенату от повелел при жизни причислить себя к богам, что до сих пор случалось только однажды. Для отправления своего культа он учредил специальную коллегию и ежегодные празднества в честь бога Владимира. Не довольствуясь этим, он принялся безумствовать, назначая и удаляя соправителей, устраивая ложные заговоры, выдумывая мнимых врагов — в то время как число подлинных врагов, порождённых его безумствами, стало действительно умножаться и всеобщее обожание вскоре сменилось ненавистью и презрением.
20. Я назову только главнейшие из его безумств, чтобы дать понять, каков был его нрав.
21. Он выбрал себе соправителя, намеренно сделав им ничтожнейшего человека, какого только можно было найти среди свободнорождённых. Этим он хотел унизить и народ, и всадников, поставив ничтожнейшего над достойными. Соправитель этот был найден лишь после долгих поисков. Ведь посланные искать соправителя должны были обойти все рынки и кабаки, рассматривая актёров и пьяниц на предмет их ничтожности, пока, наконец, не нашли в одной попине некоего Деметриоса. Рассказывают, то в слабоумии он превосходил даже божественного Клавдия. Этого-то Деметриоса Владимир на время сделал своим соправителем и Августом, после чего отправил в свою конюшню ухаживать за жеребцами. Другие утверждают, что Деметриос всё же получил высокую должность, не требовавшую способностей.
22. Возобновил он также разгоны сборищ недовольных, которые сам же и собирал. Озлобленные безумствами цезаря, народ и особенно всадники принялись стекаться на площади уже без приказаний Владимира. На тоги они нашивали белые ленты, за что эти события были названы Войной с белыми лентами.
23. Желая избавиться от обвинений в устроении мятежа, он вздумал свалить вину на некоего Госдепа. Госдеп этот был родом из задунайских варваров и, как утверждал Владимир, желал повергнуть в нищету граждан Империи, для чего завозил в неё золото. Госдеп прокрался мимо пограничных постов ещё в правление цезаря Михаила, лишённого почести обожествления, и все эти годы не оставлял преступных действий и помыслов, но так и не был пойман и предан суду. На самом деле Госдеп этот был выдуман Владимиром для оправдания своих гнусностей. Другие утверждают, что выдумал его не Владимир, а божественный Иосиф или божественный Никита, а Владимир только воспользовался этой выдумкой.
24. Не зная, как ещё поглумиться над всадникам и народом, придумал он собрать партию своих сторонников, но по какой-то прихоти набирал в неё одних только расхитителей казны и банных воров. Людей благородных и незамеченных в преступлениях он приказывал извергать из рядов своих сторонников и, вопреки всем установлениям, подвергать телесным наказаниям и распинать на крестах. Негодяев же он всячески приветствовал и даже порой приглашал к себе на виллу в Селигариду, где устраивались роскошные пиры с неразбавленным вином и всяческим развратом.
25. Заявив о своём желании произвести исправление нравов, он, как бы в насмешку над здравым смыслом, приставил к этому делу понтификов, которые вместо наставления юношей принялись обучать их гнуснейшим суевериям. Но даже этому позорному делу они не могли дать уверенное направление, всякий раз отвлекаясь на торговлю неразбавленным вином, самодвижущимися колесницами и курительными травами. Также обманывали они богатых людей, понуждая их жертвовать громадные суммы, и руководили целым шайками нищих, которые должны были отдавать половину набранного подаяния. Наконец, способствовали они укрывательству налогов, чем прямо вредили казне. Владимир же, погружённый в мрачные размышления и находящий удовольствие в разрушении естественного хода дел, не обращал на это внимания и даже споспешествовал им в преступлениях.
26. Олимпийские игры он хотя и перенёс в Империю, но устроил в неудобнейшем месте, которое только можно было найти. Окружённые со всех сторон скалами и обрывами, атлеты нередко скатывались в пропасть и погибали, что вызывало у него смех, как будто бы гибель их была чем-то забавным. Место это, кроме того, находилось в окружении варваров, не вполне замирённых и делавших время от времени набеги на крепости и самые цирки и стадионы, что также забавляло Владимира.
27. В театрах он повелел половину времени, выделяемого на представления, зачитывать свои эдикты, всем же присутствуют шумно выражать им своё одобрение, сколь бы безумны они ни были, и просить богов о ниспослании ему счастья и долголетия. И к клятвам он велел присоединять слова «Клянусь божественным Владимиром и его счастьем», ослушавшихся же, будь то намеренно или по рассеянности и плохой памяти, казнил. Наконец, опустился он до того, что глашатй, выкрикивавший в театре очередной эдикт, должен был надевать маску с чертами Владимира и подражать его голосу. Говорят, и Деметриоса, своего соправителя, он заставлял подражать своем3 голосу и повадкам и потешался над этим. Он и сам будто бы хотел выступить на арене, но отказался от этой затеи, вспомнив Коммода.
28. Своих врагов и даже соратников он непрестанно оскорблял, чем вызывал к себе ненависть всех, попавших ему на язык. И если в первое время он ещё сдерживался, употребляя площадные ругательства только в отношении варваров и низвергнутых соратников божественного Бориса, то в дальнейшем он оставил всякие приличия. Риторы, подкупленные им для прославления его имени, подражали ему во всём, что приводило его в хорошее расположение духа.
Примечание редакции: Рассказ о цезаре Владимире составлен Путинидом Великим из пяти частей. В первой автор рассказывает о молодости Владимира, во второй — о его приходе к власти и первых годах правления. Третья часть посвящена последнему периоду его власти. Отдельную, четвёртую часть, автор счёл необходимым посвятить финансам и экономике. Пятая часть — описание внешности, привычек и личной жизни Владимира.