Путинид из Селигера
О знаменитых мужах

1. Полное имя Зеленского - Владимир Александрид Зеленский Янелох. Подражая одновременно грекам и римлянам, отец назвал его Александридом в честь самого себя (его звали Александром) и Зеленским по имени рода, то, что мы называем когноменом. Что же касается последней части, так называемого прозвища, ни один из писателей не может привести заслуживающего доверия объяснения кроме указаний на то, что, по-видимому, это прозвище имеет египетское происхождение и указывает на посвящение в тайны жрецов.

2. Отец и дед его были иудеями, получившими за какие-то заслуги римское гражданство. Впрочем, по мнению некоторых, дед его всё ещё был скифом, и только отец сделался иудеем.

3. Дед ещё в совсем молодом возрасте получил два венка за доблесть, сражаясь с херусками, когда те, как бы соревнуясь в нечестии с соплеменными им кимврами и тевтонами, вознамерились сокрушить Отечество и лишь благодаря удивительной стойкости римлян или, как говорят иные, вмешательству божества потерпели ужаснейшее поражение, бежали в свои болота и на долгое время лишились свободы. Привыкнув за время войны к оружию и не имея больше достойных противников для его применения, он перевёлся из легиона в городскую когорту, чтобы до самого преклонного возраста, избавившись от врага внешнего, преследовать врага внутреннего.

На фото: небольшие бюсты Зеленского, носившиеся скифами на шее в качестве оберега. Слева - бронза, справа - природный алебастр. Афины, Археологический музей

1. О происхождении Гундяева я уже рассказывал.

2. С детства он отличался удивительным благочестием. Рассказывают, что, будучи приведён в пятилетнем возрасте в храм Юпитера, он вырвал бич из рук охранявшего храм солдата и выгнал при его помощи торговцев, нечестиво разложивших свои товары у входа в святилище. Другие приписывают это не Гундяеву, а самому божеству, прославляемому понтификами, когда он, подобно египетскому Осирису, жил среди людей и учил их мудрости.

3. Впрочем, к жреческому занятию он обратился не сразу. Понтифики ведь обычно наследуют своё занятие от отца к сыну, как это делается и среди некоторых других коллегий, например, халдеев и магов, сделавших поклонение богам и философию занятием целых народов. Гундяев же сначала хотел уклониться от жречества, опасаясь преследований со стороны магистратов, в то время находившихся под влиянием соперничавших с понтификами марксиан, но потом переменил своё мнение. Причиной тому послужила встреча с неким Ротовым, первенствовавшим в коллегии в одной из провинций.

Столкнувшись с юным Гундяевым на улице, он как бы по некоему божественному велению произнёс: "Быть тебе, Гундяев, ловцом человеков", - и немедленно упал замертво.

Омытые Стикса водою, лежат бойцы легионов.

Вот прободённый копьём, а другой со стрелой под ключицей -
Градом посыпались стрелы, и вмиг поредела когорта.
В кучу сгрудились солдаты, повозки и мулы,
Кто-то пытался щитом защититься, а кто-то в ложбине
Думал укрыться от медного ливня, но всё было тщетно. "Засада", -
Только и крикнул примипил и пал, как положено, первым.

Юный солдат, как живой, на пригорке. Беспечно
Он прикорнул на привале и так и погиб, не проснувшись.
Тело его не омыть безутешной вдове, не оплакать
Матери старой в далёком восточном селенье.
Псы разорвут его тело и руки обгложут, вороны
Сварясь друг с другом, пробьют ему череп, и черви
Страшную ту завершат над погибшим работу.

Горе тебе, неразумный! Мечом твоим скифы
Будут один пред другим похваляться, твой панцирь
Скифские девы себе разберут на монисто, и только
Старый, с подгнившими членами цезарь,
Глядя невидящим взором, промямлит:

Шойгу, верни легионы!

1. Отец Арестовича был венетом, мать - римлянкой, родился же он в Колхиде. По мнению грамматиков, именно о нём лирический поэт Маяковский написал следующие стихи:

Дедом венет, умбриец другим,
А по рождению колх.

Был ли тому виной климат Колхиды, слишком жаркий для уроженцев Севера, или несогласные с римским образом жизни обычаи колхов, но вскоре отец его перевёз семью в Скифию, тогда ещё бывшую провинцией, а когда божественный Борис разделил государство, как говорят, для лучшего управления, получил права скифского гражданская вместе со многими другими чужеземцами.

2. Рождению его предшествовали следующие знамения. С безоблачного неба посыпался град размером с гусиное яйцо и погубил урожай. Лягушка раздулась подобно шару и летала по форуму, отчего чернь пришла в ужас, а привлечённые диковинным явлением философы, напротив, стеклись к месту происшествия в огромном количестве и едва не потрясли устрои государственной власти. Колхидский землепашец нашёл в земле статую с посвящением на неизвестном языке, оказавшемся скифским. Выяснилось это спустя много лет, когда некий проезжий скиф, взглянув на статую, сразу же заявил, что язык посвящения - его родной, а сама статуя изображает Арестовича, в ту пору уже прославленного. По-видимому, статуя была изваяна во исполнение какого-то прорицания и либо поставлена в храме, давно разрушенном, либо закопана в землю по велению божества.

На фото: Арестович в образе Луциллы. Скифия, скульптор римской школы после эпохи Владимира Августа, парадный портрет из нескольких видов мрамора

(Медведид из Сколквии)

1. О происхождении Понасенкова мало что известно за исключением того, что он сам о себе рассказывает. Наверняка можно утверждать, что он из знатного эллинского рода; данное ему при рождении имя εὐγενής и значит "Благородный". Впоследствии, стремясь стать более римлянином, чем Ромул, он изменил свое прозвание на Genius, что как по его собственному мнению, так и по словам его многочисленных клиентов, лучше отражало величину его дарования. Прозвище своё он сам возводит от соединения слов pono (кладу) и scientia (наука), что отражает его страсть к философии. Злые же языки перекладывают его прозвище на греческий, потешаясь на тем, что звучит оно как "παν ασενκοω" то есть, "я не слышу", отражая его глухоту к порицанию.

2. Рождению его предшествовали следующие знамения. С небес на землю пролилась сладостная музыка арф, лир и кифар, гармония которой была нарушена на половину доли. Дикая лисица принесла из леса к порогу его дома стило и восковую табличку, на которой был нацарапан полустертый знак мудрости.

3. Детские годы его прошли в дидаскалейоне, в котором повышенное внимание уделяли языку и культуре варваров. По его собственным словам, именно тогда он заинтересовался историей галльских походов. Гимнасий же он покинул раньше срока, по словам одних, заявив педагогам, будто бы уже превзошел их в учености. Другие же говорят, что часы учебы совпадали с представлениями, которые он разыгрывал для всех желающих, аккомпанируя себе на лире, и Евгений пренебрег занятиями ради подмостков.

На фото: Понасенков в образе женщины (?). Поздняя копия с оригинала эпохи Владимира Августа, мрамор

Часть первая
Часть вторая
Часть третья
Часть четвёртая

24. Ещё будучи солдатом на бесчисленных войнах, он взял себе за правило записывать происходившие вокруг события, рассчитывая в будущем составить из них воспоминания, если удастся достигнуть могущества, или хотя бы новейшую историю, если придётся вести жизнь частного человека. Теперь же, отвергнутый Августом, он всецело посвящает себя сочинительству. Труд его, выпущенный друзьями после его смерти, столь обширен, что никому не удавалось ни дочитать его до конца, ни даже собрать в одной библиотеке все книги. Неизвестно даже точное число книг, одни грамматики называют число восемь тысяч пятьсот шестнадцать, другие настаивают, что это лишь краткое изложение, сам же труд был самое малое в три раза больше. Впрочем, многие из этих книг были изданы им самим ещё при его жизни, так что "Подвиги" его больше напоминают огромный сборник, чем целостное сочинение.

25. В гневе на Августа, магистратов, легатов и самое Отечество, он предрекает римлянам ужасное поражение. В траурной тоге, с остриженными волосами едва ли не каждый день является он на форум. Закинув голову, как бы выискивая новые страшные знамения, он бьёт себя в грудь и рассказывает сбегающейся отовсюда толпе о малочисленности легионов, упорном сопротивлении скифов и бездарности военачальников. Война, восклицает он, уже обратилась в страшную бойню. Необученные солдаты бросаются на броненосную конницу скифов с оружием времён Мария, если не Фемистокла. Военачальники все, как один, подобны Крассу; плотные массы пехоты они выводят на равнины, удобные для действия конницы, где скифы истребляют их из своих превосходных луков.