Путинид из Селигера
О знаменитых мужах

1. Путинид шлёт привет Кураеву, понтифику.

2. Сделалось мне известным, будто твои недоброжелатели, добродетельнейший Кураев, люди изнеженные и развратные, достигли некоего торжества над тобой и посрамления добродетели. Рассказывают, что понтифики запретили тебе общаться с юношами, наставляя их в науках и добродетели, как ты делал уже многие годы, принося столько же пользы в деле исправления нравов, как все остальные понтифики вместе взятые. Дело неслыханное! Поистине, я отказываюсь верить, пока ты не подтвердишь это сам. Или понтифики столь добродетельны, что уже нет необходимости ценить тех немногих, кто остался незапятнанным среди роскоши и сладострастия? Или, может быть, все они обладают столь же обширными знаниями, как и ты, в геометрии, философии и других науках? Ведь невежество среди понтификов считается едва ли не за добродетель (о времена, о нравы!), и ничтожнейший из софистов смотрелся бы среди них Платоном? Что уж говорить о тебе, мудрейший!

1. Путинид шлёт привет Кураеву, понтифику.

2. Слышал ли ты, Кураев, что о тебе рассказывают на форуме? Будто бы ты сделался сикофантом и доносительствуешь общественным обвинителям на разных людей. Услышав это впервые от какого-то вольноотпущенника, я хотел было приказать рабам, бывшим при мне для покупок, высечь его как клеветника на добродетельнейшего из мужей, которых я знаю, но тот указал на людей, от которых он слышал это, и они подтвердили его слова. Дивясь и не веря своим ушам, я принялся расспрашивать граждан, включая отцов семейств, правда ли то, что сказал этот вольноотпущенник, и все они вновь подтвердили, что ты, подражая гнуснейшим из греков, сделался сикофантом.

3. Как это возможно, Кураев! Хотя я уже здесь и вижу своими глазами таблички, на которых ты просишь общественного обвинителя привлечь к суду некоего софиста, я всё ещё не верю своим глазам и охотнее поверю тебе, если ты убедишь меня, что мои глаза врут - так сильна моя вера в твою добродетель, Кураев. Если же нет, то, клянусь Юпитером, боги разгневались на людей, если и тебя, Кураев, подвигли к поступку, недостойному благородного мужа.