Путешествие в Москву (отрывок)
Второй по важности праздник называется государственным фестивалем. Он справляется ровно через два месяца после описанного мной ранее обряда, известного как день космонавтики. Считается, что за прошедшее время пепел космонавта утрачивает значительную часть своей магической силы, и для защиты общины от напасти требуется вмешательство государства.
Празднование начинается у здания уездной администрации. Ещё до рассвета там собирается большая толпа местных жителей, одетых в соответствующее случаю платье. Мужчины, несмотря на тёплое время года, надевают небольшие круглые шапки и короткие куртки, имеющие название бомберов. Женщины также выбирают для фестиваля лучшие в своём гардеробе наряды: одни приходят в спортивных штанах с тремя полосками, другие - в кожаных или дерматиновых юбках, третьи - в раскрашенных в подражание леопардовой шкуре синтетических блузах.
Все ждут рассвета. С первым лучом солнца на крыльце здания администрации появляется капитан-исправник. В одной руке он держит мобильный телефон, в другой - хлыст. Мобильный телефон подключают к большому цифровому экрану, выставленному у фасада администрации. Толпа в гробовой тишине следит, как приглашённый из губернии IT-специалист вставляет провода в телефон и экран и проверяет работоспособность системы.
Когда всё готово, на экране появляется заранее записанное видео выступления великого князя. Великий князь благодарит верных и сурово критикует отступников, особое внимание уделяя либералам. Перечислив многие вины, в которых уличены либералы, великий князь призывает очистить землю от либералов и обещает свою поддержку верным. С окончанием речи капитан-исправник взмахивает хлыстом, и начинается шествие.
Во главе шествия находится сам капитан-исправник. Как правило, он едет на медленном ходу на импортном мотоцикле; в некоторых уездах используются и автомобили, тоже непременно импортные. По сторонам и позади от него скачут на лошадях и на тракторах, используемых для пахоты, избранные мужики. Далее пёстрой толпой движутся прочие мужики, все женщины и все дети, из которых выделяются несколько женщин в традиционных для данной губернии понёвах и киках.
На месте, куда они направляются, уже стоит спешно сколоченный в ночь перед праздником эшафот. Его устраивают обычно на каком-нибудь естественном возвышении или, напротив, в низине, чтобы все желающие могли увидеть происходящее.
Когда толпа достигает эшафота, от неё отделяется батюшка. Поднявшись на эшафот, он трижды призывает отречься от либерала, на что толпа отвечает громким криком и шумом. Женщины стучат в принесённую с собой кухонную утварь, мужчины включают стартеры в тракторах и хлещут коней, от чего те ржут и неистовствуют. Считается, что шум отпугивает либералов.
Вслед за тем капитан-исправник и полицейские затаскивают на эшафот соломенное чучело либерала, которое в течение трёх недель перед тем плетут дети. Чучело имеет порой удивительные черты. В некоторых уездах его мажут чёрным, потому что считают, что либералы преимущественно негроиды, в других добавляют лишние руки, где-то - обезьяний или китовый хвост и т.п.
Чучело подвешивают на виселице. Женщины в понёвах поднимаются на эшафот и начинают изо всей силы бить чучело дубинками и обрезками арматуры. Как правило, для этой части обряда выбираются только признанные красавицы. По мере избиения от чучела отваливаются куски, отлетают клоки соломы, но этого считается недостаточно.
Тогда на эшафот поднимается человек, одетый в вывороченный наизнанку овечий тулуп и с кастрюлей на голове, и колет чучело копьём в сердце. Признаться, данная часть обряда мне непонятна. По утверждению некоторых священников, тулуп и кастрюля символизируют одеяние римского легионера, как они изображены на местных иконах.
Это является кульминацией празднества. Побитого и умерщвлённого ударом копья либерала снимают с виселицы, после чего разделяют на части по числу деревень в уезде. Каждая часть заворачивается в вафельное полотенце и вручается сельскому старосте, который принимает её с поклоном.
Разъехавшись по деревням, старосты закапывают кусочек либерала на первом перекрёстке за пределами поселения. Считается, что таким образом деревня защищена от проникновения либералов в ближайший год. Почувствовав присутствие символической плоти поверженного соплеменника, либерал побоится вступать в деревню и повернёт обратно.
Пекин, 2120 г.