С давних времён Улюлюйск был жемчужиной мировой цивилизации. Сюда стекались с византийских базаров — душевнобольные и юродивые, из Германии и Франции — ищущие производственной практики начинающие инквизиторы, из монгольских степей — кибитки с завоевателями. Из Китая шли караваны с отработанными отходами шелкопрядения.

На фото: улюлюйское вече. Рисунок современного художника

Величие допотопного Улюлюйска и славу древних губернаторов заботливо живописует веснописец Нектор, а вот, кстати, и его канал в Телеграме.

Сегодня среда, а в эти дни пользователи коммуникационной сети Интернет постят жаб и лягушек. Присоединимся к благотному началу. 

В 1906 году в Улюлюйск попал пленный японский матрос Кайдзи Эбо. Как его с берегов Тихого океана занесло в наши лесные горные степи остаётся загадкой. Но местная публика приняла его крайне хорошо и даже нашла невесту. 

Правда, улюлюйцы тогда отличались некой узостью взглядов и потому искали невесту среди калмыков, что по нынешним временам смотрится не очень.

Но Кайдзи быстро вошёл в улюлюйский быт, покрестился и стал Константином. Эбо оказался художником, хоть и своебразным. Во время Первой мировой он изобразил Ербохомохль в виде танцующих жаб. По словам Эбо, своим танцем они призывали на Улюлюйск содомию и кривые швы на военной форме. 

Но как только у Эбо появилась возможность, он уехал к родственникам жены, после чего по степям стали ходить слухи о некоем воине, что не пьёт молока, но зато окуней глотает заживо. 

Такая среда. Такая история.