…Она стояла на самом краю крыши девятиэтажного жилого дома, скрестив руки на груди, чуть выставив вперед правую ногу и задумчиво склонив голову. Город внизу жил своей обычной жизнью: крал, лгал, убивал, прелюбодействовал, страстно желал чужих мужей, жён, квартир и машин, и ни в какую не желал чтить отцов и матерей. Ладно, хоть сотворением кумиров баловался нечасто…

…Она чутко прислушивалась к гулу на границе слышимости, гулу, который сопровождает существование любого города. Это – биение его пульса, оно складывается из стона нагруженных строп и балок, журчания воды в подземных коммуникациях, гудения высоковольтных проводов, трансформаторных будок и распределительных подстанций. Любой посторонний звук означает вмешательство недружественной силы. Она усмехнулась: враждебные силы были как раз по её части. Но вот тональность гула чуть изменилась; она резко встрепенулась, и не зря…

На фото: нечистый дух и Надежда Петровна в астрале

…Ослепительное пятно прожектора заметалось по темному январскому небу, но это был не просто свет. По центру бело-желтого диска отчетливо вырисовывался черный силуэт креста. Кому-то нужна была помощь! Её помощь!
Прикрепить тросик с карабином к хлипкому ограждению было делом пяти секунд, ещё мгновение ушло на стремительный путь вниз. Сматывая тросик, она устремилась к месту преступления хищным волчьим махом…

…Днем она была ничем не примечательной алтарницей Надеждой Петровной при Храме, продавала свечи и иконки («Не продавала, – мысленно поправила она себя, – безвозмездно дарила за рекомендованные пожертвования»). Глядя на эту скромную женщину неопределенных лет, всегда закутанную в черный платок и черное бесформенное платье, никто не мог бы предположить, что ночью она ведет совсем иную жизнь. На смену платку приходит маска Спаса Нерукотворного, скрывающая лицо, на смену мешковатому наряду – костюм в виде распятия. На счету Надежды Петровны был не один десяток предотвращенных актов орального секса, не одна спасенная жизнь в виде отмененных при ее участии абортов, а самое главное – множество спасенных душ, что гораздо важнее. Ибо лучше погубить тело, но душу сохранить…

…Только Альберт, старый служка и по совместительству охранник Храма знал, что алтарница Надежда Петровна и таинственная Кроссвумен, Рыцарь Христа, как её называли журналисты – одна и та же персона. Многие поколения семьи Альберта служили Храму, даже ещё до его постройки, а также после сноса и до Второго Строительства. Это был в высшей степени верный человек и ревностный христианин…

…Место преступления открылось перед Кроссвумен внезапно. Её дух мгновенно запечатлел диспозицию. Пожилой, очень полный от усердного поста и умерщвления плоти священник, хватающийся за сердце; трое любопытных прохожих; молодой участковый, со скучающим видом записывающий что-то в блокнот.

– Что произошло здесь? – резко спросила Рыцарь Христа.

– Ерунда, ложная тревога, –  зевнул участковый, – вот, попа кто-то обматерил…

– Попа?! – взвилась Кроссвумен – Ты, идолище поганое, слова выбирай как следует! Он тебе батюшка или святой отец!

– Дамочка, я при исполнении вообще-то, – заметил участковый, – Могу и в участок свести! Берите-ка своего батюшку и сопроводите его до хаты.

– Что произошло, отец мой? – почтительно осведомилась Рыцарь Христа, преклонив перед священником колени и поцеловав ему руку.

Участковый покрутил пальцем у виска и ушел. «Мерзкий язычник», – подумала Кроссвумен.

– Да вот, – плачущим голосом начал батюшка, – иду, значит, со службы и мимо БТИ. А у крыльца БТИ какой-то мерзавец притаился. Выскочил и послал меня по матери. Как назло у меня «БМВ z4» вчера сломался, а «Гелендваген» сын нынче взял, выручку из казино забрать, а на «Ауди» как-то несолидно было ехать в церковь. Всё-таки Храм Божий! Я и решил пешком прогуляться. Прогулялся, называется…

– Не расстраивайтесь, отче, – мягко сказала Рыцарь Христа, – я найду того, кто это сделал. Обещаю.

– Да пребудет с тобой Крестная Сила, – растрогано всхлипнул батюшка.

Кроссвумен энергично кивнула. Дело обещало быть несложным. Препоручив священника заботам прохожих, она опрометью бросилась к крыльцу. Пока в её жилах есть хоть капля крови, ни один негодяй не оскорбит безнаказанно служителя Бога в её Городе. Ни один…

…Следов у крыльца было хоть отбавляй. Преступник ждал долго – не меньше получаса. Помимо характерных отпечатков сапог («В рубчик», - отметила она), Кроссвумен нашла шесть окурков L&M и целлофановую обертку от пачки сигарет. Она поднесла огарки дьявольских палочек к носу – к обычному мерзкому табачному амбре примешивался ещё какой-то трудноуловимый неприятный запах.

Рыцарь Христа попыталась идти по отпечаткам сапог, но её ждало разочарование: через сто метров след потерялся, погребенный под следами других людей. Оставалась одна зацепка – пачка сигарет. Негодяй наверняка купил её где-то неподалёку. В квартале было всего три ларька и два круглосуточных магазина, и вряд ли сейчас, в ночную пору через них прошло много покупателей. Конечно, преступник мог купить отраву где угодно, однако, логика подсказывала Кроссвумен, что он сделал это рядом с местом преступления – человек он, судя по количеству окурков, сильно курящий, а пачку распечатал только на месте. Неужто он бы утерпел и не закурил бы по дороге с дальнего конца города? Сильно сомнительно…

…В ближайшем же ларьке Кроссвумен ожидала удача. Словоохотливая продавщица немедленно вспомнила мужчину, купившего около часа назад пачку «L&M». Более того, этот мужчина был ей хорошо известен, поскольку они жили в одном подъезде! «Да он не только отъявленный мерзавец, но и полный идиот», – мысленно поздравила себя Рыцарь Христа.

Дело оставалось за малым – нанести преступнику визит вежливости и объяснить ему, что нехорошо так себя вести. Это будет долго и больно, чтобы наверняка, чтобы остальные устрашились, и никогда, никогда не пытались повторить такое впредь…

…Дверь распахнулась немедленно, будто только Кроссвумен и поджидали.

– Явилась! – оскалился преступник, начертав в воздухе пентаграмму.

Левое плечо обожгло болью. Кроссвумен мгновенно выхватила боевой дистанционный крест и дважды выстрелила благодатью. Негодяй, словно подхваченный огромной невидимой рукой, отлетел в дальний угол комнаты и как следует впечатался в стену.

Рыцарь Христа склонилась над ним. Преступник был тяжело ранен.

– Пожалуй, надо было снизить мощность заряда, –  пробормотала она, – а то и вовсе на парализующий режим переключить.

Однако сожалениями делу помочь было нельзя. Тут требовался прямой массаж души. Захватив на кухне разделочный нож, Кроссвумен вернулась к телу и одним быстрым движением вспорола преступника от горла до паха. К сожалению, реанимационные мероприятия запоздали: в тот же самый миг душа покинула тело. Рыцарь Христа ощутила укол вины, ведь преступник умер без покаяния, а значит, душа его будет вечно мучиться в аду.

Она знала, что душа покойника будет еще три дня здесь, но на всякий случай решила проверить и надела душевизор. Увиденное заставило ее обомлеть: легкое голубоватое облачко – душу покойника – сжимал в когтистых лапах безобразный демон. Только сейчас Кроссвумен сообразила, что это был за странный запах от окурков. Сера!

– Ну уж нет, душу я тебе не отдам, – прошипела она.

Надо было действовать и действовать быстро. Необходимо выйти в Астрал и отнять душу у слуги Тьмы.
Отыскав среди своего снаряжения особую, бережно хранимую именно для таких случаев свечку с частицами святых мощей, а также с кусочками Гвоздя из Креста Господня и Пряжки от Пояса Богородицы, она отрезала он нее кусок и стала растапливать над огоньком зажигалки в столовой ложке. Кроссвумен набрал растопленный воск в шприц и, читая необходимые молитвы, ввела иглу в вену.

Действие свечи проявилось немедленно. Мир словно бы потускнел, утратил краски, очертания предметов стали смазанными и нечеткими. Стало холодно. На стенах комнаты в Астрале рос какой-то странный синий мох.
Но всё внимание Рыцаря было приковано к визави. Жуткая тварь устремилась к ней, разевая пасть. Однако душу преступника она так и не выпустила.

Сюда, в Астрал, нельзя было ничего взять из реального мира. Все оружие Кроссвумен, предназначенное для борьбы с прислужниками Дьявола, осталось там. Но она в нём и не нуждалась – здесь была повсюду разлита Крестная Сила. И её можно было использовать!

Рыцарь сначала ударила демона синими молниями, а потом создала из Силы вращающийся огненный меч – точь-в-точь как у херувима, охраняющего Эдемский сад! – и добила исчадие ада. Душа была спасена!
Однако Кроссвумен не успела в полной мере насладиться триумфом. Внезапно со всех сторон на неё обрушился голос:

- Незарегистрированный Иной! Немедленно выйти из Сумрака!

Рыцарь в панике рванулась обратно, в физический мир, к своему телу. Последним, что она запомнила, были добрые, чуть усталые глаза какого-то старичка. И яркая ослепительная вспышка, поглотившая сознание…

…Потом был суд. За предумышленное жестокое убийство Кроссвумен, да нет – уже не Кроссвумен, а Надежде Петровне – дали пять лет строгого режима. Она пыталась объяснить суду, что она спасала человека от участи более страшной, чем смерть, но суд оставил её слова без внимания. Могли дать и больше, если бы не помощь Альберта, который повернул все дело так, словно бы Надежду Петровну преследуют за религиозные убеждения. Была кампания в СМИ, призывавших к немедленному освобождению легендарной Кроссвумен, были обращения деятелей культуры в её защиту – всё это помогло смягчить приговор.

И хотя закон осудил Надежду Петровну, она точно знала, что перед Судией, который превыше всех земных законников вместе взятых, она чиста…

by Eye-Tyrant