Православная сыщица Надежда Петровна надела на голову скромный платок зелёно-коричневого цвета и вышла из дому. В руках она держала иконку святителя Елистратия, щепотку толчёного ладану и несколько освящённых свечей для защиты от бесов. А бесы, как ей привиделось во сне, должны были быть сегодня особенно опасны. В огромных карманах, нашитых на длинную шерстяную юбку, Надежда Петровна дополнительно разместила ковчежец с мощами разных святых, четыре бутылки святой водицы и ещё пару пучков свечей.

Надежда Петровна была женщиной неопределённого возраста, изощрённого ума и исключительной святости. Окрестные жители почитали её как святую и обращались к ней в самых запутанных детективных случаях, когда полиция и частные сыскные агентства оказывались бессильны. В качестве вознаграждения она принимала исключительно свечки и молитвы с поминовением грешной рабы божией Надежды.

На фото: баллончик, которым было совершено преступление

Вот и сегодня Надежда Петровна вышла из дому для решения очередного непростого дела. Можно сказать, что это был вызов её ремеслу детектива. Неделю назад возле подъезда №2 соседнего дома по улице Улюлюйской Славы появилась охальная надпись: "Любимая, с добрым утром!" Надпись была обнаружена пенсионеркой того же подъезда Авдотьей Стефановной. Возмущённая до глубины души этой фривольными писульками, Авдотья Стефановна вместе с подругами смыла надпись, изведя десять тазов воды и пачку стирального порошка. При этом она громко ругалась и грозила старческим кулаком куда-то в пространство. Увы, всё её усилия оказались напрасны. На следующее утро надпись вновь появилась на том же месте, буквами вдвое больше прежнего. Трясясь от ярости, пенсионерки снова смыли надпись и поклялись не оставить достоинство общественного асфальта не отомщённым.

На следующее утро поганая надпись, назло старушкам, снова красовалась под их мирными окнами. Возмущённая Авдотья Стефановна хотела было пожаловаться в полицию, но вспомнив, что участковый Васька Перфильев сам недавно женился на какой-то развратной девице и целуется с ней на людях, попутно обнимая за всякие неподобающие места, передумала. Вместо полиции Авдотья Стефановна зашла после обеда к товаркам по лавочке, и все вместе они отправились к православной сыщице Надежде Петровне. Получив фунтовую свечку и иконку святого Пестизия в качестве задатка, православная сыщица сразу же взялась за расследование.

Первым делом она приказала пенсионеркам снова смыть надпись, сама же, ожидая прихода охальника, который, конечно, снова захочет восстановить уничтоженное похабство, залегла в кусты и, обложившись молитвенниками, принялась ждать. Преступник, как будто заподозрив что-то недоброе, не появлялся. Три ночи Надежда Петровна прождала напрасно. Соседки Авдотьи Стефановны уже жалели, что потратились на фунтовую свечку и иконку, пошедшие на задаток православной сыщице, и только Авдотья Стефановна хранила непоколебимую веру в детективный талант и божеское благословение Надежды Петровны.

Наконец, четвёртая ночь в кустах принесла Надежде Петровне давно ожидаемые плоды. Прошло уже несколько часов, как Надежда Петровна покинула свою уютную картину и залегла в засаду. Стемнело, исчезли с улицы последние прохожие. Бесы в эту ночь особенно сильно донимали Надежду Петровну. Летая вокруг неё, они едва не касались её своими мерзкими крыльями. Главный бес, напоминавший змею с павлиньим хвостом, не переставал нашёптывать ей всякие гнусности, вроде, зачем это ты, Надежда Петровна, залезла в кусты и мерзнёшь здесь уже четвёртую ночь. Не надоело на старости лет маяться ерундой? Шла бы уж домой, спать!  и всё в том же духе шептал ей неугомонный бес. Но на все потуги нечистого Надежда Петровна отвечала усиленным чтением молитвенников, требников и псалтыри. Утомившись, бесы плюнули в сердцах ядовитой слюной в сторону Надежду Петровны и разлетелись по своим уголкам ада.

Надежда Петровна осталась одна. Но пребывать в одиночестве ей пришлось недолго. Вскоре послышались крадущиеся шаги, и Надежда Петровна увидела тёмную фигуру, выходящую из подъезда. Вглядевшись, Надежда Петровна узнала в фигуре внука одной из возмущённых пенсионерок, Алёшку Косоедова. "Эк какого внучка Косоедиха вырастила!" - не без внутреннего удовольствия подумала про себя Надежда Петровна и нащупала рукой посох старца Евфатия, который она брала с собой на особо трудные дела. Другой рукой она проверила сохранность батареи бутылок со святой водой, пучков свечек и ладана. Алёшка между тем достал из куртки баллончик и, наклонившись, стал возобновлять на асфальте охальную надпись. Убедившись, что Алёшка нанёс уже две или три буквы и доказательная база, таким образом, обеспечена, Надежда Петровна издала торжествующий крик "Аллилуйя! Хвалите господа!" и выскочила из кустов. Остолбеневший на мгновенье Алёшка бросился было бежать, но не тут-то было. Крепкий посох старца Евфатия зацепил его за горло и повалил наземь. В следующую секунду Надежда Петровна, совершив искусный манёвр и перехватив посох обеими руками, нанесла Алёшке сокрушительный удар в низ живота. Корчась от боли, Алёшка рухнул к ногам Надежды Петровны.

Понимая, что засевший в Алёшку бес ещё может сопротивляться, Надежда Петровна вылила на него все четыре бутылки святой воды и зажгла заботливо припасённое карманное кадило, которым обкурила Алёшку со всех четырёх сторон. После этого она приблизила своё лицо к лежавшему на земле Алёшке и елейным голосом произнесла:

- Знаешь ли ты, кто я? Я Надежда Петровна!

Эти слова, похоже, более всего поразили преступника. Лицо его сделалось бледным, глаза расширились от ужаса. С трудом встал он на колени, заломил руки и залился слезами. Сломленные упорством Надежды Петровны бесы, по-видимому, окончательно покинули Алёшку. На следующий же день он раскаялся в своём ужасном поступке, надел вериги и вскоре принял постриг в дальнем монастыре. А слава о православной сыщице Надежде Петровне распространялась всё дальше, перейдя за границы её улицы и достигнув даже соседних микрорайонов.