Зима, зима! Вот и кончилось лето, недолгая осень и снова настанет она - долгая, нескончаемая зима.
Да и было ли оно, улюлюйское лето? Да и возможно ли оно, улюлюйское лето? Здесь, в этом городе, в этом крае, где даже в оттепель тонут в непролазных болотах пассажирские поезда, скрываясь вместе с рельсами, пассажирами, светофорами и покосившимися, покрытыми плиткой платформами? Да и были ли эти платформы или привиделись в испарениях проснувшегося, оттаявшего, без конца и без края болота - посреди которого и стоит он, город-сказка, город-мечта, город-проклятие - наш родной Улюлюйск?
Откуда бы взяться лету в этом благословенном крае, где только зимой и проехать, где по замерзшим болотам прокладываются дикие тропы, где затонувшие корабли в бывших реках, превращённых в трясину, стянутые морозом, поют в толще льда чёрными трубами, где космические корабли ржавеют в засыпанном снегом бурьяне, где гипсокартонные церкви воздвигнуты у порогов недостроенных школ, где люди плюют друг в друга, и плевок долетает застывшей льдинкой? Где бандиты сменяют тиранов и тираны - бандитов, где преступника не отличишь от святого, где только вечной ночи и не хватает для полного, абсолютного, невозможного совершенства?
И не лучше ли улюлюйцам в этой бесконечной зиме, на этом вечном морозе, где снегири замерзают от холода и падают в ваши руки, где люди в бесцветной форме стреляют без предупреждения, где заборы в три метра разделяют клочки ненужной, неплодоносной, бездарной земли, где на лицах вечная ненависть, вечно угрюмое выражение, вечный страх, и усталость - а что, если всё это вдруг оттает? Что увидим мы под палящими лучами беспощадного летнего солнца? Что если вдруг вместе с нашим телом вдруг отчего-то задумает оттаять и наша душа, и пойдёт расползаться, покроется трупными пятнами, потечёт гнилостной жидкостью? Нет уж, пусть лучше так, пусть лучше мороз, пусть страх, и отчаяние, и нищета, и униженность - но только не знать всей этой летней правды. Ненужной правды!
И пусть те, кто привыкли к палящему солнцу, пусть они радуются, пусть наслаждаются там, у себя, этим жёлтым диском, пусть рисуют его на своих картинах, пусть фотографируют его затмения, пусть гордятся этим своим южным летом. Нам плевать на них, мы отвергаем их, мы говорим им "нет", наше твёрдое улюлюйское "нет", наше медвежье, наше болотное "нет". Пусть убираются к черту, пусть не смеют учить нас в этой вечной зиме, где даже оттепель принимается с недоверием. Пусть делают, что хотят, пусть смеются над нами, пусть показывают на нас пальцем, нам всё равно, мы снарядим ещё танки, ещё не все заржавели за рядами высоких заборов, мы покажем, мы отберём у вас ваше лето, мы заставим вас полюбить зиму, этот холод, и этот мрак, и этого конвойного с голубыми от мороза глазами.