(Из сочинения Путинида из Селигера)

1. О происхождении Сердюкова рассказывают различно. Одни говорят, что он был братом божественного Владимира, разлучённым с ним в младенчестве и впоследствии воссоединившимся благодаря вмешательству божества. Другие утверждают, что он был не братом, а дядей Владимира и, более того, воспитывал его в юности, обучая латинскому и греческому красноречию и геометрии. Наконец, третьи придерживаются мнения, что он вовсе не состоял в родстве с Владимиром, а происходил из семьи свинопаса и с Владимиром познакомился благодаря случаю. Он будто бы пас свиней в местности, где жил юный Владимир. Увидев Владимира, который тогда ещё был частным человеком, он бросился ниц, как это принято у восточных варваров, и приветствовал его, как властителя. Владимир, в то время ещё не избалованный вниманием смертных, почувствовал благодарность к свинопасу и сдружился с ним.

2. Так рассказывают о знакомстве Сердюкова с божественным Владимиром. Ведь насколько все писатели, которых мне довелось читать, расходятся в вопросе происхождения Сердюкова, настолько все сходятся в рассказе о его возвышении. Все они утверждают, что достижением могущества он был обязан дружбе с Владимиром, как, впрочем, и многие другие приближённые этого цезаря.

На фото: Сердюков, заталкиваемый в медного быка. Чернофигурная вазопись.

3. Едва только достигнув верховной власти, Владимир окружил себя своими родственниками, друзьями и даже клиентами, среди которых был и Сердюков. И хотя первое время Владимир медлил, не назначая его ни на какую должность, как говорят, в силу неспособности его ни к какому делу, другие же - в силу его чрезмерной распущенности, грозившей разорением любой префектуре, которую бы он ни получил, он, наконец, добился высочайшей должности, получив в управление все легионы с правом командовать ими в отсутствие Владимира и обходиться по своему усмотрению.

4. Известие это было встречено солдатами с возмущением и едва не привело к восстанию. Ведь Сердюков не только никогда не был ни солдатом, ни военачальником, но открыто презирал солдатское ремесло, утверждая, как говорят, что за десять солдат он не отдаст и одну свинью, особенно же супоросую и готовую к рождению поросят. Солдаты же, по его утверждению, не были годны даже на то, что производить на свет поросят. Так низко он ставил тех, кем теперь ему пришлось управлять.

5. Этот-то человек стал волею божественного Владимира начальником над легионами и немедленно по достижении должности принялся их разрушать. Рассказывают, что он открыто ставил своей целью уничтожение в круге земель солдат и солдатского ремесла, которое было ему противно. Другие, впрочем, настаивают, что это было не разрушение, сходное с разрушением города, который был завоёван во время войны и стены которого, для предупреждения будущих возмущений, полководец приказывает срыть на вечные времена, но переустройство, временное разрушение лишь для того, чтобы на месте разрушенного старого здания воздвигнуть новое, как это бывает в жизни, когда владелец старого дома приказывает рабам снести его, чтобы на его месте построить новый.

6. Как бы то ни было, солдаты, а за ними и весь народ, не знавшие о его намерениях, приписывали ему коварные замыслы и козни. Говорили, что он будто бы специально уничтожает армию, чтобы заменить её ополчениями федератов и при помощи варваров превратить граждан в рабов. Слышал я и другие слухи, не более достоверные, которые поэтому не нахожу нужным здесь пересказывать, дабы оградить уши читателей от заведомого вздора.

7. Осуждали его также за расточительство и распущенный образ жизни. Ведь он не только сам брал из сумм, выделенных на разрушение армии или, как он предпочитал называть свои действия, на преобразования, миллионы сестерциев, но и привлёк к расхищению казны множество женщин, с которыми не только жил, как супруг, но и поставил начальствовать над мужчинами для дополнительного унижения граждан. Так далеко он зашёл в своей невоздержанности! Что же касается самих этих женщин, многие из которых были красивы собой и составили бы счастье любого мужчины, то он настолько увлёкся ими и в особенности одной, имя которой передаёт нам один из писателей - Васильевой, что окончательно оставил собственную жену, не давая при этом ей развестись и вернуться в семью отца.

8. Падение его было для всех неожиданным. Одни говорят, что жена его, оставленная им, разорвав на груди тунику, с распущенными волосами пришла в дом отца и просила наказать Сердюкова, в противном случае угрожая броситься на меч, который рабыня принесла ей в корзине с продуктами. Другие утверждают, что она пришла в дом не к отцу, а к божественному Владимиру, который приходился другом и Сердюкову, и её отцу. Третьи рассказывают, что Владимир, устрашённый восстанием всадников, требовавших наказания взяточников и расхитителей, к которым причисляли и Сердюкова, решил принести своего рода жертву всадникам и народу, опасаясь последнего ещё больше, чем всадников. Для этой-то цели он и выбрал Сердюкова как человека, вызывавшего всеобщую ненависть. Так рассказывают о причинах падения Сердюкова.

9. О самом же падении я слышал ещё более рассказов, чем о происхождении Сердюкова, и все следует признать недостоверными, за исключением двух, которые хотя бы не выходят за границы правдоподобия. Один рассказ я вычитал у древнейшего писателя, имя которого я уже не упомню, другой слышал сам от человека, заслуживающего доверия. Согласно первому из них, Сердюков, узнав от раба августа за большие деньги о грозящей ему опале, сам отказался от всех должностей и отправился в изгнание за Дунай, где и скончался спустя некоторое время от вшивой болезни. Согласно другому рассказу, солдаты, посланные схватить Сердюкова, застали его принимающим ванну. Услышав топот солдатских ботинок, Сердюков выскочил из ванной и хотел было, как был, голым, бежать через город, подражая греческому геометру Архимеду, но был схвачен возле храма Юстиции и в тот же день зажарен в медном быке, за несколько лет до этого установленном на форуме по велению божественного Владимира. Крики его при этом приводили народ, окруживший быка, в неописуемый восторг, и за каждым криком, преобразуемым хитроумным устройством быка в подобие бычьего рёва, следовало ликование собравшихся.

10. Роста Сердюков был высокого, телосложения скорее крепкого, чем тучного. Склонностью к стяжанию он отличался неимоверной. Рассказывают, что он даже установил в своём доме огромный пифос, который доверху набил серебряной и бронзовой монетой и в который имел обыкновение ежедневно погружаться, как в ванну, испытывая при этом гнуснейшее наслаждение. Приём этот он будто бы заимствовал в какой-то книге или подсмотрел на какой-то картине - мнения об этом расходятся. В похоти он предпочитал женщин, юношами же брезговал, зато в этом, подобно Лимонову, не знал устали. О жене его я уже рассказал. Были ли у него дети от неё или от других женщин, мне неизвестно.

11. О Сердюкове довольно.