(Из сочинения Путинида из Селигера)

1. Александр происходил из рода Невсоров. Род этот принадлежал к всадническому сословию, хотя ничем особым и не прославился. Рождению Александра предшествовали следующие знамения. Когда мать Александра, беременная им, шла мимо статуи Юпитера, та внезапно раскололась пополам и рухнула к ногам женщины. Конь, на котором отец Александра ехал в город, внезапно заговорил, прорицая великую будущность Александра. В самый день рождения Александра к постели роженицы прилетела голубка и увенчала новорождённого лавровым венком.

2. Рассказывают, что своим возвышением Невсор был обязан Борису Иудею, достигшему при попустительстве божественного Бориса власти, сравнимой с императорской. Этот-то Борис, увидев Невсора на форуме выступающим с речью, воспылал к нему страстью и сделал сначала своим возлюбленным, а потом и сенатором. Когда же сенаторы, стыдясь такого соседства, упрекали его в развращённости, он отвечал:

Журналистика должна быть продажной.

3. Другие утверждают, что возвышением Невсор был обязан не Борису, а необразованной черни. Ведь и её ему удалось склонить на свою сторону, не столько необыкновенной нежностью своего лица, которое, по примеру императора Отона, тщательно выбривал и вытравливал бороду мочёным хлебом, сколько манерой, с какой он произносил речи. Выступая в общественных местах, он всякий раз брал с собой клепсидру, содержавшую ровно 600 капель, и отмерял по ней время, так чтобы окончить свою речь одновременно с истечением последней капли. В этом он достиг невероятного искусства, если, конечно, это можно назвать искусством, а не трюком уличного акробата.

4. Как бы то ни было, Невсор снискал расположение народа и даже стал для него чем-то вроде божества или героя. Куда бы он ни пошёл, толпы черни сопровождали его, требуя новых речей, которые Невсор тут же с охотой и произносил, в каком бы месте ни находился. Приноравливаясь под вкусы толпы, он и темы речей выбирал соответствующие. Большей частью он рассказывал о пороках, не столько, по примеру Катона, бичуя их, сколько сладострастно смакуя, чем угождал толпе, вообще более склонной рассуждать о пороках, нежели о добродетелях. В этом он зашёл так далеко, что, как говорят, сам выдумал несколько новых пороков, до того неизвестных, чтобы только было о чём говорить в речах.

5. С падением Бориса Иудея, Невсор был отвергнут и плебсом и был вынужден искать заработка. Не желая, однако, позорить сенаторское достоинство трудом, Невсор занялся разведением лошадей, до которых вдруг сделался большой охотник, хотя ранее, по собственному признанию, питал к ним неприязнь и даже бил кольями, вырываемыми из ограды виноградников. Рассказывают, что причиной этого стала внезапно вспыхнувшая страсть к одной лошади, которую он обучил языку и нарёк «Ксенией», т.е. чуждой человеческому роду. Сделал он это будто бы потому, что устал от разврата с юношами и гетерами, которые уже не возбуждали его похоть. Впрочем, я слышал и другую историю. Ксения эта будто бы была дочерью наместника одной из провинций, лошадью же была прозвана за внешнее сходство, которое объясняла родством с кентаврами.

6. Известен Невсор ещё и своей враждой с понтификами, которых обвинял в женоподобном разврате и истощении государственной казны. О причинах этой вражды рассказывают по-разному. Я слышал от заслуживающих доверия людей, что в юности, обуреваемый честолюбием, Невсор и сам хотел вступить в коллегию, но был отвергнут за развратное поведение. Другие же говорят, что Невсор отказался от вступления в коллегию, узнав, что в обряд посвящения входит развращение неофита понтификом максимусом. Эту последнюю версию он и сам рассказывал на форуме. Как бы то ни было, возненавидев понтификов, он принялся всюду преследовать их речами и призывая к расформированию коллегии. Более же всего нападал он на некоего Чаплина, который, будучи доведён им до сумасшествия, отказывался выходить из дома и подвергся лечению чемерицей. Наконец, безумствуя в своей ненависти, Невсор нашёл в лавке книгопродавца несколько изгрызенных мышами свитков сочинения некоего Грекулова «Против понтификов», полного неточностей и ошибок, которое вскоре издал под собственным именем. Тогда же он стал отрицать, подобно философу Анаксагору, всех богов, хотя ранее в своих речах призывал уничтожать безбожников. Также был он приближен божественным Владимиром, но и тогда не отрёкся от своих взглядов, признав только божественность Владимира в качестве исключения.

7. О Невсоре довольно.