Далеко от славного Города, бывшего под непрестанной опекой Надежды Петровны, стоял другой, древний и не менее славный город – Углич. Когда-то давно здесь царевич Дмитрий, играя с ножом, зарезался. Ну, по крайней мере, так объяснили простым людям. Немногие знали, что на самом деле царевича жестоко убили масоны под предводительством Баруха Годуновича, чтобы замесить лепешки на христианской крови.
Естественно, царевич был канонизирован. Естественно, останки с почестями захоронили в специально возведенной по такому случаю церкви. Бедные наивные добрые люди! Они даже не подозревали, насколько ужасным был языческий обряд, совершенный над святым отроком. И теперь в крипте дремало жуткое зло, порождение языческих богов. Самого незначительного происшествия было достаточно, чтобы пробудить его.
И естественно, по закону Мерфи такое событие, наконец, произошло…
На фото: поле боя Надежды Петровны с коварным Андедом
…Баба Маня мыла полы в храме Дмитрия на Крови. Работа у нее была такая. Цинковое ведро, которое она при этом использовала, было с дефектом – у него был смещенный центр тяжести из-за того, что прокатчик, изготовивший железный лист для корпуса накануне рабочего дня выпил лишнюю рюмку по случаю смерти тещи, которая за две недели до смерти бросила курить, и, незащищенная более удушливым табачным духом, была вскоре укушена бешеной собакой, каковая собака… Короче говоря, цепь случайностей, которая привела к нижеописанным событиям, была очень-очень длинной. Скажу, что корни ее скрывались в мезозойской эре, когда из-за локального потепления на полградуса выжила одна популяция муравьев вместо другой.
И вот баба Маня однажды, выполняя свою привычную работу в подземной крипте, была не в лучшем расположении духа, поскольку ее брат, как рассказали соседки, снова стал прикладываться к бутылке из-за своего нереализованного художественного таланта – нереализованного по причине того, что их отец в результате ошибки бухгалтерии получал зарплату меньшую, чем ему полагалось в соответствии с его разрядом, каковая ошибка произошла… Ну, в общем, она произошла из-за того, что один тип из будущего изобрел машину времени, слетал в прошлое и там случайно раздавил бабочку.
Итак, баба Маня в плохом настроении поставила ведро на лестницу, ведущую в крипту, на три сантиметра ближе к краю ступеньки, чем обычно. Тут надо сказать, что ступенька не была строго горизонтальной, а имела небольшой уклон, который… М-да, словом, который был вызван тем, что хемотрофы так и не образовали многоклеточных организмов.
Ведро опрокинулось, звеня и громыхая, покатилось по полу. Грязная вода разлилась, попав и на надгробную плиту. Она затекла во все трещинки и поры, образовавшиеся в камне за 500 истекших лет.
– …! – сказала баба Маня, бросила тряпку и пошла домой…
…За сотни километров от этого знаменательного события, некто посмотрел на часы и озабоченно сказал своим собеседникам:
Баба Маня уже разлила грязную воду…
…А ночью ударил лютый мороз, вызванный недостаточным содержанием в протопланетном облаке железа. Холода, воспетые поэтами, от которых, якобы замерзали даже новобрачные в первую ночь, и морозы, не менее цветасто описываемые работниками сферы ЖКХ, от которых якобы лопаются трубы, в связи с чем необходимо поднимать тарифы, в сравнении со стужей, приключившейся в ту ночь в Угличе, кажутся тропической жарой. Достаточно сказать, что мужики, отливавшие в подворотнях, до утра примерзли к месту преступления к вящему удовольствию раздраженных горожан.
Вода, заполнившая пустоты в камне надгробия, замерзла. Плита лопнула, и из разверзшейся могилы во всем величии зла восстал Он.
Андед Мороз.
Всякий христианин знает, что злой человек гораздо лучше доброго. Со злым человеком все ясно, известно чего от него ожидать, а если его привести в лоно церкви, то есть окрестить на смертном одре, когда у него не останется сил, даже чтобы возражать, то радости у Господа от этого будет больше, чем от сорока праведников. С добрым человеком труднее, так как неизвестно, делает ли он добрые дела из любви к Богу, или тщеславия ради, или же он, подученный Сатаной, творит добро, чтобы втереться в доверие, а потом совершить грандиозное зло, которое с лихвой перекроет все совершенное допреждь.
Андед Мороз тоже совершал добрые дела. Он разносил детям подарки в Новый Год, уделяя особое внимание сиротам. Очевидным казалось, что порождение языческих «богов» (читай, адских демонов) не может совершать благо, не имея в качестве конечной цели какое-нибудь ужасное зло. Но люди верили зимнему чародею! Более того, у него появились последователи! Они обряжались в одежду, похожую на облачение Андеда Мороза, привязывали ватные бороды и тоже одаривали детей. Невинные ребята вовлекались в языческие шабаши, именуемые «елками», на которых главным объектом поклонения служил не Бог, а ель – дерево довольно зловещее, сохраняющее зелень круглый годы. Этакий андед среди деревьев. Хорошо еще, что Андед Мороз лютовал только месяц в году, остальное время скрывался – сил набирался. Прямо как вампир, который днем спит в гробу, а ночью сосет кровь.
Деятельность Андеда Мороза несомненно была душепогубительной. Однако открыто бороться с ним христиане не могли – уже слишком большое влияние он приобрел на людей. У истинно верующих оставалась лишь одна надежда. Надежда Петровна.
Кроссвумен.
Любопытно, кстати, что Надежда Петровна родилась из-за того, что…
– Слушай, может, хватит уже?! – раздраженно крикнула Надежда Петровна. – Твои лживые сказки о каком-то мезозое и пылевом облаке невыносимы, но обсуждение меня невыносимо вдвойне!
Ладно, не буду продолжать. Желания главного героя надо уважать.
Итак, впервые Надежде Петровне предстояло действовать за пределами родного Города. Она была должна нанести удар в самое сердце врага. Кроссмобиль мчал ее в Углич. Из оружия Рыцарь Христа взяла с собой только столп Симеона Столпника (+4 к урону против нежити).
За 4 дня до Нового Года она была на месте. Город готовился к этой зимней вакханалии. Кроссвумен предстояло отыскать Андеда Мороза среди сотен ряженых и упокоить его навсегда.
Рассудив, что проще всего будет добыть «языка» и узнать от него, где скрывается главный, Надежда Петровна медленно поехала вдоль по главной улице, внимательно заглядывая в окна домов. Подходящий случай не замедлил представиться. В одной из квартир ряженый держал на коленях мальчугана лет пяти и что-то тихо ему говорил.
Кроссвумен с вертушки выбила окно и ворвалась в комнату, как метеор.
Эй ты! Оставь ребенка! – яростно крикнула она, – как насчет того, чтобы сразиться с достойным противником?!
Мальчик в испуге прижался к ряженому. Личико его скривилось.
– Деда, – плаксиво сказал он, – Почему тетя такая злая?
– Не бойся, внучек, – басом откликнулся ряженый, – Я сейчас ее прогоню.
С этими словами он схватил Кроссвумен за шиворот и выволок ее в коридор.
– Слушай, дамочка, – зашипел он, вплотную приблизив к ней лицо, – я не знаю, кто ты, идиотка или наркоманка, но праздновать Новый Год ты будешь за решеткой!
Надежда Петровна резко ударила ряженого коленом в пах. Мужчина ахнул и упал на колени, зажимая больное место. Кроссвумен угрожающе занесла над ним столп Симеона Столпника (+4 к урону против нежити).
– Где ваш главный?! – прорычала она.
– Ка-ка-какой главный? – лепетал ряженый, в ужасе глядя на фурию.
– На кого?! – злобно крикнула Надежда Петровна.
Пардон, не на фурию. На Кроссвумен.
– Быстро говори, где Андед Мороз!
Да ладно тебе, оставь этого несчастного второстепенного персонажа. Он ничего не знает – это же всего-навсего загримированный отец мальчика. Я сам тебя отведу к Андеду Морозу в резиденцию. Я-то знаю, где она.
– Вот так-то лучше, – буркнула Кроссвумен.
Борода у мужчины покосилась, стало видно, что он еще очень молод. Фальшивый Андед Мороз явно не понимал, с кем это она только что разговаривала.
Со мной, дружище. Со мной.
Ну ладно, Рыцарь Христа, пошли к Андеду Морозу. Эй, где ты?! Какого черта ты творишь?!
Кроссвумен деловито отпустила мужчине грехи и размозжила ему голову столпом Симеона Столпника (+4 к урону против нежити).
– На всякий случай, – пояснила она.
Резиденция Андеда Мороза никем не охранялась. Кроссвумен беспрепятственно проникла внутрь. Ищи тронный зал.
Надежда Петровна была сильно удивлена: вовсе не таким она себе представляла логово злодея. Никаких кровавых потеков на стенах и полу, никаких живописно разбросанных пыточных инструментов. Обычный дворец, чем-то напоминающий провинциальный Дом культуры. «Все это дьявольское наваждение, – решила она, – сатанинские чары скрывают истинный облик этого места».
А вот и тронный зал! С массивного деревянного стула, украшенного гирляндами и бумажными снежинками, навстречу Кроссвумен поднялся хозяин дворца.
Андед Мороз.
Надежда Петровна так и впилась глазами в его… гм… лицо?.. Да, пожалуй, это лицо. Румяное, приятное, в голубых глазах лукавые искорки. Именно так должен выглядеть добрый волшебник. Или дьявол в обличии доброго волшебника.
Наваждение, – напомнила она себе, – Все это наваждение. За этой личиной нет ничего, кроме изъеденного червями мертвеца.
– Чем могу помочь тебе, дочка? – приветственно прогудел Андед Мороз.
Вместо ответа Кроссвумен сосредоточилась и попыталась изгнать нежить. Однако Андед Мороз успешно выкинул спасбросок.
«Очевидно, его левел выше, чем мой, – сообразила Надежда Петровна. – Надеюсь, тогда у меня хотя бы хватит ТНАС0, чтобы его победить».
Размахивая столпом Симеона Столпника (+4 к урону против нежити), она устремилась в бой.
Поединок был долгим – Андед Мороз пытался обороняться при помощи своего посоха (+1 к урону от холода, + 50% сопротивление холоду, 1 дополнительное заклинание 3-его уровня), но, в конце концов, его бездыханное тело рухнуло на паркет.
«Надо же, какие мощные иллюзионные чары, – подивилась Кроссвумен, – даже после смерти Андеда Мороза это место не приобретает свой истинный облик!»
– Now you are Dead Moroz, – сказала она, обращаясь к поверженному врагу. И тут внезапно яркая вспышка света хлестнула по глазам.
Левел-ап,
- успела подумать Кроссвумен.
* * *
– Не правда ли, эта игра, это американское изобретение, очень забавна? – Альберт был очень возбужден, глаза горели.
Надежда Петровна вздрогнула (при этом с ее колен соскользнула «Player Handbook AD&D 2nd ed.») и строго посмотрела на своего друга, который, как известно читателю, служил охранником в том же Храме, где Надежда Петровна была алтарницей. Альберту иногда в голову приходили всякие неприличные для христианина мысли. Так, однажды он посвятил ей вместо просфоры стихотворение, заканчивающееся словами:
Больше вряд ли сыщется
Такая мегасыщица!
Тогда ей пришлось наложить на него епитимью. Видимо, этого не избежать и сейчас.
– Альберт! – строго начала она. – Ничего забавного тут нет. Мало того, что эту игру придумали в сатанинских Штатах, мало того, что в ней можно играть или, по крайней мере, общаться с дьяволами, она в придачу даже самого добропорядочного христианина заставляет выдумывать греховные нелепицы. Андед Мороз, надо же такое сказать! Да это еще худшее бесовство, чем шахматы! К тому же ты, Альберт, отвратительный Dungeon Master. Языческий Дед Мороз имеет резиденцию в Устюге, а не в Угличе! Как можно перепутать эти два города! А что ты сделал со святым царевичем Дмитрием?! Эти штуки, – Надежда Петровна брезгливо показала на разложенные на столе карты, фишки и кубики, – я сожгу. А ты 30 раз прочитаешь «Отче наш», 20 раз – «Богородице, Дево радуйся» и выполнишь 100 поклонов. Можно в два подхода, – сжалилась она, посмотрев на опечаленное лицо охранника.
Все-таки христианство самая гуманная религия!
By Eye Tyrant